13 Photos
Корсет на шнуровке, кринолин из китового уса и платье в пол со средних веков считались неизменными атрибутами женской одежды. Но пришел ХХ век с негласным девизом «Свобода женскому телу». Внешний облик прекрасного пола стал утонченнее и чувственнее. Отброшен корсет и укорочены туалеты – немного, всего лишь щиколотку приоткрыли, но это стало революцией в истории моды. Революцией, рожденной эстетическими идеалами времени.
Наступивший ХХ век подарил Франции короткую и блистательную эру нового искусства и качества жизни, отличительными чертами которых были красота, изящество, легкость и беззаботность. Позже эти счастливые четверть века с 1895 по 1914 год назовут Belle Époque – прекрасной эпохой триумфа французской буржуазии, сумевшей осуществить небывалый подъем экономики, промышленности, науки и техники. В дома богатых горожан одно за другим вошли электричество, радио, телефон. Развивалась сеть железных дорог, а некоторые смельчаки пытались подняться в воздух. По улицам, распугивая прохожих, с невиданной скоростью в 20 км в час мчались отечественные автомобили Renault и Peugeot, открылись первые станции парижского метро.
1900 год пришел в Париж с очередной Всемирной выставкой – третьей за минувшее десятилетие. Но на ней впервые в павильоне Элегантности были представлены изделия ведущих кутюрье – роскошные и утонченные. Именно там французское искусство высокой моды haute couture ожидал оглушительный триумф. «Для всех, кто приносит жертву на алтарь грации, блеска, великолепия и красоты, для всех них Париж был, есть и будет священным местом паломничества», – писали критики.
Судьбе было угодно, чтобы отцом-основателем французского от кутюр стал англичанин. Чарльз Фредерик Ворт. Полвека назад он приехал в Париж после 7-летнего обучения в Лондоне на предприятиях тек стильной промышленности и уже в 1858 году основал собственный дом моделей. Он первый разработал и успешно применил законы маркетинга в мире моды. Свои изделия он подписывал, как художник – свои картины. Каждый год представлял новую коллекцию, демонстрируя, что мода – особа переменчивая и капризная. А так как дамы всегда стремились быть модными, это обеспечивало постоянный спрос. Он также придал соразмерную форму кринолину, сделав платье плоским спереди, и собрал ткань в складки, переместив их назад. Ворта называют кутюрье номер один в мире, объединившего английскую технику шитья с французским шиком. Даже само слово «кутюрье» появилось в обиходе в знак признания его заслуг: до этого похожий французский термин означал лишь портних, модисток и швей.
После смерти Ворта его сыновья успешно продолжили дело отца, получив на Всемирной выставке свою порцию признания. Впрочем, публика разных стран не меньше восхищались работами других знаменитых Домов моды. Они приходили в восторг от моделей парижанки Жанны Пакен в тончайших кружевах и шелках. От творчества Жака Дусе, одевавшего в дымчатые лиловые шелка знаменитых звезд театра Элеонору Дузе, Сару Бернар и создавшего для актрисы Габриэль Режан целые композиции из газа, крепдешина и шелковых лент. Жака Дусе называли волшебником и магом, который в истории костюма и моды остался одной из самых загадочных фигур, художником, соединившим искусство одеваться и искусство жить.
Триумф французской моды от кутюр омрачало лишь одно обстоятельство: образы всех моделей были навеяны идеалами минувшей эпохи. А людям хотелось увидеть новое в фасонах, силуэтах и выборе тканей. Они жаждали вести иной ритм жизни и желали окружить себя иной, более роскошной и гармоничной средой обитания. Они хотели жить в комфортабельных домах и красивых интерьерах, носить одежду нарядную, но более свободную, не стесняющую движений. Это их желание, которое они сами до конца не могли осознать, все же трансформировалось в негласный социальный заказ художникам, архитекторам и ремесленникам, кто своим талантом был способен преобразовать окружающий мир согласно требованиям эпохи и без оглядки на образцы прошлого. Так зародился экспрессивный стиль ар нуво (art nouveau) – нового искусства, смело отрицающего любые каноны. То было искусство бунтующее, яркое, свободное от условностей, даже эпатирующее – плоть от плоти стремительного времени, когда воедино сплелись безоглядное наслаждение жизнью и тревожное предчувствие перемен.
Этот стиль объединяла общая эстетическая концепция, новое мировоззрение и новый взгляд на активную роль искусства в повседневной жизни, когда прекрасным становилась любая вещь, которую можно взять в руки, и любой предмет окружающего пространства. Более того, этот стиль синтезировал все виды изобразительного и прикладного искусства. Мастерство простого ремесленника – витражиста, стекольщика, кузнеца, краснодеревщика стало ценится столь же высоко, как труд художника и архитектора. Иначе и быть не могло, ведь кованые пролеты лестниц и ажурные решетки балконов, витражи и мебель под их руками превращались в произведения искусства.
Оригинальная стилистическая находка ар нуво – плавные волнистые очертания предметов при полном отказе от строгой геометрии прямых углов и линий.
Буйная образность нового стиля вышла из многообразия форм растительного и животного мира, а его квинтэссенцией считается знаменитая вышивка Германа Обриста «Альпийские фиалки». Однажды динамично изогнутые стебли цветка кто-то из критиков сравнил с «яростными изгибами обрушивающегося бича», не подозревая, что определение «удар бича» станет новым названием вышивки, а история сохранит его в качестве фирменного росчерка ар нуво.
Излюбленными темами картин стали бутон как символ появления новой жизни и экзотические растения с длинными стеблями и бледными цветками – лилии, кувшинки, ирисы, орхидеи. Просились на полотно яркие и грациозные насекомые (стрекозы, бабочки) и птицы (павлины и ласточки).
Вторая отличительная черта ар нуво – создание синтетического ансамбля, где все элементы архитектурного объекта и убранство его интерьеров – от дверных ручек и посуды до одежды обитателей дома, – связывались в единое художественное целое. В результате рождалась гармоничная среда как символ идеальных человеческих отношений. Да и сам человек воспринимался венцом природы, а женщины ассоциировались с хрупким цветком, источником вдохновения для музыкантов, поэтов и художников. Потому не случайны столь бесчисленные образы юных дев с длинными, струящимися волосами, запечатленные акварелью и маслом, росписью на стекле и фарфоре.
Сформированная усилиями мастеров искусства рафинированная эстетическая среда неизбежно привела к новому взгляду на саму женщину и ее одежду. Первым почувствовал дух нового времени молодой модельер Поль Пуаре, открывший в начале века свой Дом моды. Кстати, он тоже был участником Всемирной выставке, но она не принесла ему удовлетворения, хотя критики хвалили его работы. На фоне кричащей роскоши экспозиции он явственно видел утомительное повторение одного и того же силуэта, похожего на букву S, который создавали утягивающие корсеты, тяжелые драпировки и шлейфы. А в мечтах к нему уже являлась женщина другая – хрупкая и невесомая. Едва отгремели выставочные фанфары, Поль Пуаре решился на реформы.
Он выбросил на свалку истории корсеты, кринолины, турнюры и тяжелые ткани. Он предложил прямой силуэт, и дама в его нарядах из струящихся тканей сразу стала напоминать дивный цветок, либо экзотичную бабочку, порхающую над землей. Ее укутывали в шелка и легкие вуали, ткань расшивали яркими самоцветами, украшали вышивкой и дорогим кружевом. От прекрасной дамы исходил свежий аромат духов, – Поль Пуаре считал, что кутюрье должен заниматься не только одеждой, но и создавать гармонирующие с ней аксессуары – сумки, пояса, перчатки, обувь и даже духи, выпуск которых он также осуществил.
Сегодня таким подходом никого не удивить: все ведущие дома моды под своим брендом производят широкий ассортимент разнообразных товаров, но сто лет назад идея Пуаре была новаторской и шла вразрез с общепринятой практикой.
Парижский успех оперно-балетных спектаклей «Русских сезонов» Дягилева обогатили творческую палитру Пуаре. Вдохновившись изысканными костюмами и декорациями русских художников, смелым сочетанием ярких красок и необычным кроем экзотических нарядов, он стал первым, кто органично перевел театральные приемы на язык современной моды. Так появились в его моделях набивные ткани сочных тонов и элементы восточных мотивов – легкие шаровары, туники удлиненного силуэта, платья-рубашки и узкие юбки, которые он также первым сделал короче, открыв вначале щиколотку, а затем и голень.
В 1912 году Пуаре организовал первое модное шоу. Он разъезжал с моделями по стране, открывал бутики и активно пропагандировал моду, знакомя публику с новыми предметами, которые он смело, перевел из мужского гардероба в женский: брюками, шортами, блейзерами.
Почти все идеи мастера оказались жизнеспособными и их успешно стали развивать другие кутюрье и Дома моды. Силуэты одежды становились разнообразнее, аксессуары подбирались в одной концепции с платьем, а юбки стали делать еще короче, – впрочем, это уже выходит за пределы изысканной роскоши прекрасной эпохи и фантазий ар нуво, безжалостно прерванных Первой мировой войной. Время показало, что искусство ар нуво, которое многие современники критиковали за бессмысленную декоративность, избыток волнистых линий и чрезмерность деталей, оказалось питательной средой для будущих творцов. На небосклоне моды уже брезжили смутные очертания стиля ар деко и восходили новые звезды французской моды от кутюр…
